Советская власть рассматривала печать как важнейший инструмент формирования новой государственной идеологии. Отдельным объектом воздействия была молодежь, особенно комсомольцы как партийный резерв, и пионеры — «мировые побеги компартии». Основной задачей юношеской и детской печати провозглашалось «коммунистическое воспитание рабочей и крестьянской молодёжи и внедрение в юношескую среду боевых традиций большевистской партии». Первый номер «Пионера», общественно-политического и литературно-художественного журнала для пионеров и школьников Центрального Бюро юных пионеров при ЦК РКСМ и Наркомпросе, вышел в марте 1924 года.
В дальнейшем «Пионер» стал ведущим изданием для детей среднего школьного возраста. Там были постоянные разделы школьной и пионерской жизни, публицистики, науки и техники, искусства, спорта, детского художественного творчества. Большое внимание уделялось жизни сверстников за рубежом. Журнал позиционировал себя не только как издание для детей, но и как издание самих детей. Для этого, при активном руководстве редакции, пионеры на местах организовывали кружки деткоров и пикоров, которые не только писали письма, заметки, стихи и рассказы, но и активно занимались распространением журнала: «Каждый пионер и школьник, собравший 10 подписчиков — будет 11-м бесплатным!»
Деткор — разведчик, агитатор.
Вожак и рядовой в рядах.
Он детских масс организатор
И должен первым быть в боях!
Спойлер. У кого фобия, может пропустить. На просторах интернета встречаются публикации о бедной, но смелой пионерке, которая в период индустриализации и строительства социализма не побоялась заявить о своем стремлении стать киноактрисой мирового уровня и была за это затравлена идеологически подкованными сверстниками и советской системой. Мы будем придерживаться фактов и представим эту историю так, как она была изложена на страницах журнала в 1929–1931 гг. Только у нас — полная история Шуры Климовой.
«У каждого, свой вкус, своя манера, но каждый, кто безус, читает „Пионера“».
Именно на страницах журнала «Пионер» в начале 1929 года развернулась дискуссия на тему «Кем я хочу быть», прогремевшая на всю страну.
В те далекие времена, когда интерактивный режим обеспечивался исключительно почтой, самой доступной площадкой для коммуникации были газеты и журналы. Обратная связь с читателями выстраивалась посредством организации тематических дискуссионных рубрик: «Кем я хочу быть», «Как выйти в люди», «Почему я не пионер», «Какая дружба нам нужна», «Об альбомах» и др. Иногда редакция со страниц журнала обращалась к читателям с предложением обсудить определенную тему, иногда рассылала письма деткорам с просьбой высказать свое мнение. Читатели писали письма, редакция выступала модератором.
Так было и на этот раз. Редакция разослала своим деткорам письма с просьбой ответить на вопрос: «Кем ты хочешь быть?» Судя по всему, откровенный ответ деткорки Шуры Климовой из Барнаула так понравился сотрудникам редакции, что они не стали отвечать ей лично, а опубликовали письмо в журнале, чтобы читатели посоветовали Шуре, как ей поступить.
«…В этом году я кончаю семилетку, и мне очень хочется учиться дальше. Но у моих родителей нет средств на то, чтобы я училась дальше. Так что учиться мне не придется. Я уже давно думала, что мне делать, когда я кончу семилетку. Отец хочет, чтобы я поступила куда-нибудь в учреждение. Но мне не хочется, потому что сидеть в канцелярии и писать скучные бумажки мне не интересно. Потом мне надоел наш город. Живем мы не очень хорошо. Иногда мне очень жалко моих родителей и двоих братьев — хочется помочь, но пока не могу, а если останусь тут, тоже плохая будет от меня помощь, в виду маленького жалования… Я хочу быть киноартисткой. У меня есть к этому большие способности, об этом мне многие говорили. На фотографии я тоже всегда выхожу хорошо, и руководитель живгаза говорит, что у меня лицо фотогеничное. Киноартисткой я хочу быть по двум причинам: мне это очень нравится, и я буду известной во всем мире и буду лучшей киноартисткой нашего Советского Союза. А потом киноартисты получают много жалованья. Я читала, что Мери Пикфорд получает около двух миллионов долларов в год. Если бы я получала столько, то половину или даже больше я бы отдала на дело индустриализации нашего СССР. А потом бы купила небольшой дом с хорошей обстановкой и взяла бы туда всю нашу семью, потому что папа с мамой скоро станут старыми и им нельзя будет работать, а братья будут учиться в вузе. Дома обязательно будут ковры и рояль. В моей комнате будет камин. По вечерам ко мне будут приходить подруги и товарищи моего мужа. Я буду играть на рояли, а гости танцовать. Мы будем играть в лото и в карты, я думаю, в лото и карты не на деньги играть можно, и ничего плохого в этом нет. Эх! Как я размечталась. Ну, киноартисткой я обязательно сделаюсь и своего добьюсь. Дорогая редакция, ответьте мне поскорей и напишите мне обязательно, куда мне обратиться, чтобы сделаться киноартисткой. С пионерским приветом, Шура Климова». (С. 15)
Почта в то время работала гораздо медленнее, чем сейчас, поэтому в следующем номере дискуссию продолжил только деткор из Липовца, написавший, что его жизненная цель — стать красным командиром, и этой цели он непременно достигнет, как только закончит школу (№4, февраль 1929, с. 20).
Но уже к следующему выпуску были получены сотни откликов (№6, март 1929, с. 20–21). Большинство осуждающих, в духе:
«Мы все были возмущены тем, что Шура мечтает о буржуазной жизни. Ей уже больше 15 лет, а она и не думает о комсомоле! Пусть она, закончив семилетку, заполнит анкету в любой техникум».
Или:
«Киноартисткой она хочет быть не столько потому, что у нее есть большие способности, а для того, чтобы быть известной и получать миллионы… Шура заботится лишь о своей личной жизни. Где же ленинское воспитание? Не берите пример с Климовой, а то нам не хватит ковров и роялей!»
Но есть и сочувствующие. Е. Якименко со станции Белореченская передает Шуре привет и сообщает, что сама она находится в точно такой же ситуации: заканчивает семилетку, учиться дальше возможности нет, родные хотят, чтобы она сдала экзамен на учительницу и пошла работать. Но! Она тоже мечтает стать киноартисткой! И когда станет совершеннолетней и «уйдет из-под ига родных», непременно осуществит свою мечту. Правда про ковры-рояли у этой девушки ничего нет. Степанов из Рославля тоже поддерживает Шуру (сам мечтает стать киноартистом) и делится своим неудачным опытом:
«В газете „Кино“ я вычитал много полезного о кинематографии. Нашел адрес кинокурсов и решил написать туда письмо с просьбой принять меня. Я еще написал, что я пробую перед зеркалом изображать лица артистов… Через несколько дней получаю ответ! Радости моей не было конца! Дрожащими руками я распечатал письмо и с жадностью стал читать каждое слово. Ответ был краток. Мне советовали кончить семилетку и поменьше кривляться перед зеркалом. Но в конце написали, что по окончании семилетки мне сообщат условия приема, советуя читать больше кинолитературы».
Про жалование в два миллиона деткор Степанов Шуру слегка журит, напоминая ей, что М. Пикфорд живет в Америке, а Шура Климова — гражданка Советского Союза.
Если честно, то буржуазности достаточно и среди Шуриных критиков. Вот, например, Таня Окулова из Воронежа, которая собирается поступить в сельхоз институт и стать агрономом: «потому что крестьяне наши очень некультурны и из-за своей некультурности получают маленькие урожаи с хорошей земли». Про условия жизни тоже есть:
«Я думаю, у меня будет комнатка с окнами в маленький палисадник, в котором будут расти цветы, в комнате не будет ни ковров, ни роялей, но будет обязательно стоять книжный шкаф. Вечерами я буду сидеть у окна и читать книгу или беседовать с крестьянами».
И чем эта Таня без рояля лучше Шуры?
Редакция, как бы над схваткой, но акценты расставляет верно, сообразуясь с целями коммунистического воспитания. Да, большинство ребят осуждают Шуру за стремление к роскошной жизни и мечты о коврах-роялях. Некоторые, правда, почему-то высказываются вообще против стремления стать киноактером, что неправильно. Не согласна редакция и с теми, кто предлагает выгнать Шуру из пионеротряда или вообще из страны («пусть уезжает за границу»). Да, Шура виновата, но виноват и пионеротряд, и те ребята, которые не захотели вовремя дать Шуре хороший совет. Редакция обещает продолжить обсуждение, а со своей стороны оказать всю возможную помощь и тем, кто уже выбрал профессию, и тем, кто еще не определился: «Мы будем печатать воспоминания квалифицированных рабочих, инженеров, учителей, агрономов о том, как они стали такими людьми. Мы будем давать справки о порядке поступления в фабзауч, профшколу, на рабфак, в вуз и т.д.». Сразу скажем, все это редакция выполнила.
А письма все шли: в номере 3 (февраль, 1929, с. 12); в номере 8 за апрель тоже очень интересные письма: Мария Петрова из села Велисто: «Когда закончу школу, буду просить отца, чтобы помог мне учиться дальше и стану учительницей. Зимой буду учить крестьянский детей, а летом работать в яслях, и тоже среди крестьянок, стараясь всеми мерами облегчить их участь. Потом поступила бы в партию и верно проводила бы учение В.И. Ленина. Своей работой я завоевала бы авторитет партии и крестьян… А после моей смерти школе присвоили бы мое имя, и это было бы моей гордостью… А танцовать по коврам, которые пропитаны кровью и потом рабочих, и играть на рояле — аккордами заглушать вопли и рыдания зарубежных политических заключенных, а также получать столько денег, которых хватило бы на существование нескольких сот беднейших семей — это не по-пионерски так думать. И кроме того, так праздно проводить время, как Шура Климова, я не согласна — в этом не нахожу счастья жизни».
В номере 11 (июнь, 1929, с. 25) зажгла пионерка Луиза Литвинова:
«Мне 14 лет, я кончаю школу первой ступени, а во вторую ступень я переросла. Поэтому я решила сделаться акробаткой... Я решила сделать так (конечно, когда вырасту): буду работать в цирке, заработаю много денег и работу брошу. Куплю себе хорошенький домик, рояль (опять рояль!), трюмо, много кресел, ковров, диванов, огромную кровать и под потолок подушек. Потом найму несколько служанок: кухарку, прачку, дворника. Открою свою баню. В доме у меня будет телефон, радио и физгармония. И я буду всегда развлекаться. Но вы подумайте, как же я буду дальше жить, — ведь я все деньги растрачу? Я сделаю так, куплю большой дом, наберу беспризорников и буду учить их акробатике. А потом открою свой цирк, в который будут ходить зрители, и я буду получать деньги».
Как вы думаете, спрашивает редакция, должны ли беспризорные помогать Литвиновой получать деньги? Даже Шура назвала Луизу «настоящей буржуйкой». В этом же номере коллективное письмо желающих стать киноартистами (готовы сниматься просто так, по призванию, про гонорары не думают).
Не могу я, братцы, ни есть ни пить.
Думаю над вопросом — кем мне быть.
Освещался в «Пионере» этот вопрос,
Читал я заметки и повесил нос.
Способностей у меня до черта,
Все самого разного сорта:
Ярый защитник СССР,
Всех видов инженер,
Бумагомаратель — поэт и писатель,
Артист — комик, сатирик, куплетист,
Танцор, музыкант (по этой части немного слабый талант),
Художник, певец, стихов чтец (т.е. декламатор),
Спортсмен по всем видам спорта
И еще великих способностей до черта….
Мысли мои путаются в смятении,
Терзают меня сомнения,
И очень прошу совет дать —
Кем мне стать?
(г. Умань, деткор «Валь Гер»)
И снова Шура Климова:
Второе письмо. Опубликовано на первой странице. Шура пишет о том, как сложилась ее жизнь после публикации первого письма. С одной стороны, не блестяще. Подруги отвернулись, в школе дразнят «миллионершей», а в пионеротряде прозвали «Мери Пикфорд». Дома тоже насмешки, а самое непереносимое случилось 8 марта:
«Пришел с работы отец и сказал: „Ну, артистка, нашел я тебе дело, авось меньше выдумывать будешь“. Оказывается, летом будут набирать броню подростков на железнодорожную станцию, и мне, как дочери рабочего, можно туда попасть. Отец и с месткомом договорился, да только забыл меня спросить. Я сказала, что ни в какую броню не пойду, а буду готовиться для поступления в кинотехникум. Из-за этого у нас вышла ссора, он крикнул: „Я тебя поил, кормил, а ты меня слушаться не будешь?“ И стал меня бить. Так обидно мне стало, что сперва хотела броситься под поезд, но потом решила убежать из дома».
Что и сделала. Не без приключений добралась до Москвы, поселилась у тети и на второй день отправилась в редакцию «Пионера». Там с ней по-товарищески поговорили, а сотрудник редакции, писатель Николай Богданов (не последний человек, помогал Крупской вести переписку с читателями, а также написал предисловие к её книжке «Письма пионерам» ), хоть и пытался отговорить Шуру от кинокарьеры, все же отвел ее в кинотехникум. Правда, оказалось, что прием будет летом, а обучение начнется вообще осенью. «Потом Н. Богданов один ходил куда-то и через неделю сказал, что ничего сделать не удалось. Этим он меня так огорчил, что я сильно побледнела. Но Н. Богданов сказал, чтобы я особенно не горевала, потому что осенью он обязательно добьется, чтобы меня приняли. Так что я сейчас усиленно догоняю курс седьмой группы и изучаю исторический материализм, потому что он нужен при поступлении в техникум».
Дальше — ответы оппонентам. Да, соглашается она, два миллиона это очень много, даже если половину отдавать на нужды индустриализации. Но артистке нужны деньги, много денег, «ведь нельзя же всей душой отдаться роли, если знаешь, что твои родители живут плохо, и самой то того, то другого не будет хватать». И на счет ковров-роялей готова поспорить. Что же, они только для буржуев? А трудящиеся ими пользоваться не могут? «Я думаю, — пишет Шура, — что социализм за тем и строится, чтобы все жили хорошо. Ведь при хорошей обстановке гораздо лучше работать, чем если жить в подвале и питаться впроголодь». Да, лото, карты и танцы, если только ими заниматься, бесполезная вещь. И главное:
«Тем ребятам, которые пишут, что я забыла о партии и о комсомоле, отвечу так: ведь не все же у нас комсомольцы и члены партии? Ведь и беспартийные могут строить социализм. Искусство тоже помогает этому строительству. А насчет кино Ильич сказал: „В настоящее время изо всех искусств самое важное — кино“».
Те, кто советует стать агрономом, учительницей и т.д., могут сами так и сделать. А тех, кто советовал уехать за границу и обзывал буржуйкой, — упомянула, но оставила без ответа. Ребятам, которые тоже хотят сделаться киноактерами — пионерский привет! В общем, по смыслу — не дождётесь.
Дальше дискуссия, начавшаяся, на первый взгляд, спонтанно, все больше становится похожа на то, чем она и была с самого начала — хорошо организованную, идеологически выдержанную пропагандистскую кампанию, не про «Кем я хочу быть?», а «Кем я должен стать?» — здесь и сейчас, а не там, куда уводят мечты.
В следующем номере (№21, ноябрь, 1929, с. 6) опубликован ответ редакции Шуре Климовой. Письмо тщательно проанализировано, акценты расставлены:
«…Надо учиться, надо работать не за миллионы рублей, как капиталисты, а за дело, за социалистическое общество, за лучшее будущее не только для себя, но и для все трудящихся».
Поскольку писем в редакцию приходило больше, чем возможно было опубликовать, в срочном порядке (к Всесоюзному слету юных пионеров) был издан сборник писем с предварительными итогами дискуссии (Кем хотят быть наши дети: сб. дет. писем для отцов. М.; Л.: Гос. изд-во, 1929. 94 с.). Составителем стал тогдашний главный редактор журнала И. Разин, а предисловие написал М. Горький. Все письма условно были разделены на три категории. Первая (самая немногочисленная) включала письма поддержки (от безоговорочной (от тех, кто сам мечтал о карьере кинозвезды), до «будь артисткой, но не мечтай о славе»). Вторая группа, письма-осуждения. Тоже разные. Меньше всего содержащих безоговорочное осуждение и обвинения в буржуазности и предательстве интересов трудового народа. Больше тех, в которых сверстники, признавая Шурину неправоту, все-таки пытаются найти объяснение создавшейся ситуации: плохая работа пионеротряда, где предпочли, не разобравшись, навесить ярлыки, вместо того, чтобы направить в нужную сторону. Некоторые отмечают тяжелые материальные условия, «которые впоследствии заставили мечтать Климову не так, как нужно». Из других причин указывались чрезмерное увлечение просмотром «вредных» фильмов (а полезных тогда практически и не было, как не было специальных фильмов для детской аудитории) и чтение «вредных» книг. И самая многочисленная категория — письма-самопрезентации, в которых респонденты рассказывали о собственных жизненных планах и профессиональных устремлениях. Но пользу дискуссии признавали все:
«Не будь письма, не было бы и критики. И ребята, девчата, думавшие так, как Климова, а их много, не подметили бы своей ошибки… Плохи те ребята, которые, хорошо не вдумавшись и не разобравшись, критикуют Шуру».
В целом, согласно промежуточным результатам, приведенным в сборнике, желание стать киноартистом высказал каждый десятый респондент — второе место (на первом — техники и агрономы). Третье место заняли инженеры, писатели. Далее, по убыванию, изобретатели, рабочие у станка, военнослужащие, ученые. В последней группе — учителя, врачи и желающие заниматься сельским трудом (но не агрономы). Что подтверждает мысль о том, что выбор киноартистки Шуры Климовой не был случайным. Согласно данным анкет (соцопросов), проводившихся в то время в разных регионах союза, второе место неизменно занимала группа респондентов, планировавших в будущем стать киноартистами (музыкантами, певцами, балеринами). А главным развлечением, по данным исследования структуры досуга, было кино (и у детей, и у подростков). Поскольку советских лент было мало, и в основном в прокате были зарубежные фильмы (вестерны, криминальные драмы и пр.), не удивительно, что кумирами становились Гарри Пиль, Дуглас Фербенкс, Мери Пикфорд. Причем в кино хотелось всегда, а примерно 75 процентов опрошенных собственных денег не имели. На этот предмет тоже проводилось анкетирование. Среди подростков 14–15 лет способы попасть в кино при отсутствии денег указывались следующие: «берешь у матери и идешь»; «реву белугой, пока мать не даст денег»; «занимаю у соседей, а потом отдаю, прося у матери на яблоки и завтраки»; «прошу у отца или занимаю, а если это не помогает, пытаюсь повеситься»; «никогда не хожу за деньги, а только трусь около театра и пролезаю». Были и совсем вопиющие случаи. В журнале «На путях к новой школе» (издание Общества педагогов-марксистов, ответственный редактор — Н.К. Крупская) за 1927 г., со ссылкой на газету «Вечерняя Москва», была опубликована история о том, как 15-летний сын дворника задушил шестилетнего мальчика, чтобы продать его пальто и на вырученные деньги пойти в кино. Прием удушения, по данным следствия, малолетний преступник подсмотрел в фильме. На вырученные за пальто 3 рубля. 30 копеек, он успел посетить за один вечер несколько кинотеатров.
В 1930 году тон дискуссии становится более спокойным, редакция публикует статьи, расставляющие все по местам. Особо хочется отметить статью детской писательницы Л. Воронковой «Республика артистов» (№17, июнь, 1930, с. 9), в которой автор фантазирует на тему, что бы было, если бы все стали исключительно киноартистами и поэтами. В номере №26–27 (сентябрь, 1930) прямо на первой странице статья Крупской «Что такое политехнизм» о необходимости перехода от трудового воспитания к политехническому образованию. Очень важная. Состоявшийся в августе первый всероссийский политехнический съезд вынес решение о прикреплении всех школ в городах и промышленных районах к предприятиям (ФЗС — фабрично-заводские семилетки), а сельских (ШКС — школы крестьянской молодежи) — к колхозам, совхозам и МТС. Начинается подготовка третьего этапа кампании «Кем я хочу быть?». И Шура Климова снова в строю (это как раз та информация, о которой авторы интернет-публикаций о Шуре Климовой, почему-то не упоминают).
В последнем номере журнала за 1930 год — анонс: «Шура Климова, известная многим читателям „Пионера“, просит поставить на обсуждение ребят один вопрос, очень ее волнующий. В №1 редакция выполнит ее просьбу».
Третье письмо Шуры Климовой:
«Не обижайтесь, пожалуйста, что я так долго молчала. Когда-нибудь я вам объясню, почему я ничего не писала. Сейчас же я прошу ответить на очень важный для меня вопрос. Я уже год учусь в фабрично-заводской семилетке при текстильной фабрике. Недавно к нам приезжала какая-то комиссия. Она говорила на собрании, что наша ФЗС очень хорошая, показательная, но мы должны еще лучше бороться за политехнизм. Я все же недовольна. Что из нас выйдет после окончания ФЗС? Учителя говорят, мы пойдем в фабзауч при нашей фабрике. Там из нас подготовят квалифицированных рабочих текстильщиков. А я не хочу быть текстильщицей… Я хочу быть монтером или инженером по электричеству. Ведь это важнее и нужнее для СССР, чем текстильная работница. Всюду столько пишут об электрификации, не хватает инженеров и рабочих для нее, вот я выбрала электричество. Я очень интересуюсь им, читаю электрические книги, у себя дома провела электрический звонок, через реостат, и сейчас изобретаю электрическую печку своей системы… Не подумайте, что у меня это вроде как я раньше желала стать киноартисткой. Нет! Я твердо решила стать полезной нашему социалистическому строительству и принять участие в постройке Ангарстроя в Сибири… У меня есть подруга Тамара Градова. Я с ней спорю. Она говорит, что раз мы учимся в политехнической школе, значит не надо думать сейчас о том, кем ты будешь. О профессии надо думать, когда мы закончим ФЗС. Тогда кто хочет, пойдет фабзауч, а кто не хочет, может идти в педагоги, доктора и инженеры… А потом Тамара мне говорит, а откуда ты знаешь, нужны ли будут инженеры по электричеству, когда ты закончишь ФЗС? Может нужнее будут доктора? Окончив политехническую школу, ты можешь быть кем хочешь. Ведь она дает знания для любой профессии… Но мне кажется, Тамара неправа. Прошу редакцию ответить — нужно ли мне выбирать профессию, когда я еще учусь в политехнической школе, или подождать, пока закончу ФЗС? Или еще, имею я право не идти в текстильный фабзауч, а пойти в техникум или втуз? Очень прошу ответить мне».
И опять пошли письма, теперь уже обеим девочкам. Появилась новая рубрика «Кто прав: Шура Климова или Тамара Градова?». Если честно, про киноартистку было занимательнее, чем про политехнизм. В нашей ЭБ все эти журналы есть.
Но все когда-то заканчивается. Итог трехлетней дискуссии подвел Лев Кассиль, в то время сотрудник «Пионера», в статье «Кем быть?» (№34, декабрь, 1931, с. 5). «Советские ребята отстаивают тот или другой свой выбор не потому, что он им интереснее. Они стараются установить, что выбранная им специальность самая нужная для социалистического строительства».
Прекрасным завершением кампании стал фильм «Кем быть?» — «первая звуковая музыкальная и говорящая картина», снятая и поставленная писателем О. Бриком и режиссером В. Жемчужным по мотивам известного стихотворения Маяковского. Основные участники картины — «всамделишные ребята. Не артисты, играющие пионеров, а настоящие московские пионеры». И сама Крупская! Фильм показывает, что всякий полезный труд интересен и почетен, «все работы хороши, выбирай на вкус!».
А что касается Шуры Климовой, ничего плохого с ней, судя по всему (по крайней мере тогда), не случилось. С киноартисткой не вышло, но знаменитой-то на всю страну стала, как и собиралась. Ее известности даже завидовали. Отрывок из письма деткора Талмудовского, так же, как Шура, проживающего в Барнауле:
«Я учусь в одной из Барнаульских школ ФЗС. У нас в школе все говорят о Шуре, но не только говорят, наши девочки завидуют Климовой. Они считают, что Шуре вовсе не важно, кем она будет — ведь она уже хотела быть киноартисткой и мало ли еще кем. Она написала письмо, чтобы все ребята знали, что вот в Барнауле живет Шура Климова. Для того, чтобы где-нибудь в Аткарске, или Тамбове, где-нибудь в Енисее или в Ржеве ребята ей завидовали: „Ишь ты! Ее письмо в журнале напечатали и на обложке фамилию пишут!“. Это нехорошо, товарищи! Какая-то девчонка, которой ее личные дела важнее дел коллектива, заставляет ребят думать о ее профессии… Я дважды просил редакцию дать мне адрес Шуры, но редакция говорит, что Шура занята учебой и не имеет времени отвечать ребятам».
А может никакой Шуры и не было? Талантливых литераторов в то время в редакции было много.
В конце 1970-х известный советский кинодраматург Евгений Григорьев («Романс о влюбленных» ) в соавторстве с Ниной Аллахвердовой (которая, вероятно, и предложила сюжет, поскольку в начале карьеры работала в журнале «Пионер») написал сценарий «Пионерка Мери Пикфорд», по которому позже был снят одноименный фильм; в интернете есть, можно посмотреть. А здесь сценарий, хотя, конечно, это совсем другая история (Киносценарии. Альманах. — Вып. 1. — 1977).
