Благодаря стремительным изменениям в политической и экономической жизни всего мирового сообщества, 19 век дал импульс многим преобразованиям в гуманитарной сфере, в том числе в образовании. Очень популярным в этот исторический период был проект создания высшей школы для простого народа.
Первое такое учреждение — «Высшая народная школа» — появилось в 1844 г. в городе Рёддинге (Дания). Основателем ее стал Н. Грунтвиг — пастор, общественный деятель, мыслитель, поэт и философ. Для датчан пастор Грунтвиг — такой же символ национальной культуры, как для нас Пушкин (а вовсе не Г.Х. Андерсен или, к примеру, С. Кьеркегор, которые приходят на ум большинству, когда надо вспомнить знаменитых датчан). Придуманная и воплощенная Грунтвигом реформа народного образования сыграла решающую роль не только в развитии культурной жизни Дании, но и в формировании демократического общества этого скандинавского государства в целом. Цель школы была сформулирована так: разбудить ум молодых датских крестьян и крестьянок, успевших получить образование в элементарных школах. Кроме того, по замыслу Грундтвига, новая система воспитания и обучения молодежи должна уберечь датский язык, литературу от влияния соседней Германии и в конечном итоге способствовать национальному возрождению страны. Пастор разделял понятия «образованность» и «ученость». Читались лекции по отечественной истории и скандинавской мифологии. Обсуждение прочитанного велось на родном языке, а не на латыни, как в гимназиях. Важное место в процессе обучения занимала музыка — северные песни, гимны и оперные арии. В школе не было ни оценок, ни экзаменов. Несколько позже «грунтвиговские» высшие школы были открыты в других скандинавских странах — Норвегии, Швеции, Финляндии. Но это была не единственная модель высших учебных заведений для народа.
Подробный очерк о целях и особенностях народных университетов Европы и Соединенных Штатов Америки дан в книге Н. А. Грацианова — земского доктора, просветителя, посвятившего много времени и сил вопросам организации народного образования.
«Главная сила народа — в знании. Сделать широко доступными научные знания есть надежное и самое необходимое оружие в борьбе за существование. Знание, как основа благосостояния вообще, есть вернейшее средство разрешить все сложные задачи нашего времени».
Большое место в брошюре уделено созданию Открытого университета в Кембридже и систематических народных курсов в Оксфорде (имели меньший успех). В Кембриджском Открытом университете по каждому предмету читался один или несколько курсов лекций; слушатели получали по каждому предмету конспект, для того чтобы «резюмировать лекции», проработать трудные вопросы, ознакомиться со списком полезной литературы. Желающие могли написать сочинение, а все слушатели после каждой лекции участвовали в обсуждении пройденной темы. Большое внимание уделялось выбору лекторов:
«Лектор должен был иметь ученую степень и обладать способностью хорошо говорить перед аудиторией; прежде чем кандидат будет принят в лекторы, он читает часть своего курса перед маленькой аудиторией, где ему указывают на недостатки, а затем, будучи уже принят, он ведет некоторое время чтение лекций под руководством опытного старшего товарища».
Начиная с 1900 г. народные университеты Англии получили официальную «санкцию» от Кембриджского университета: всякий прослушавший 75–100 лекций в течение трех лет и сдавший экзамены по ним, а также «элементарной математике» и двум языкам (родному и иностранному) имел право поступить на 2-й курс обычного университета. И хотя очень незначительное число слушателей народных курсов бросали профессию и становились студентами, это постановление имело большое моральное значение, поскольку открывало простому народу (и женщинам тоже) доступ к высшему образованию.
По этой же схеме несколько позже создавались народные университеты в США. Там, на волне успеха в деле распространения образования среди народных масс, в 1891 году был даже принят закон (в штате Нью-Йорк), согласно которому популяризация университетского образования была признана частью правительственной системы. А при Нью-Йоркском университете был организован специальный комитет для распространения университетского образования, получавший специальную государственную субсидию для снабжения аудитории библиотеками, учебными пособиями, а также на расходы для печатной и устной пропаганды движения. Расходы же по найму помещений и вознаграждению лекторов ложились на плечи местных:
«так как правительство Соединенных Штатов не желает предупреждать частной инициативы и приходит на помощь только тем общественным организациям, стремление которых к самообразованию доказано материальными затратами, уже понесенными ими при организации систематических курсов».
Далее идет подробный рассказ о народном университете Вены, поскольку «условия жизни русских рабочих значительно ближе к условиям жизни венских, чем американских или английских». Что касается германских, французских народных университетов, а также народных университетов Италии, Бельгии, Швеции, Финляндии, а также Австралии и Индии, то, по мнению Н.А. Грацианова, «ничего особенно поучительного для нас они не представляют».
Заканчивается брошюра справкой о российских народных университетах, которых «в том виде, как они существуют в Англии, Северной Америке и Австрии, у нас нет ни одного» , поскольку длительное время (до революции 1905–1907 гг.) правительство не поддерживало распространение высшего образования в широких кругах населения, назначая высокую плату за обучение в университетах, и разными административными мерами старалось затруднить доступ в высшие школы непривилегированным сословиям.
Чтобы получить полное представление о российских народных университетах, истории их создания, организации работы, лучше обратиться к книге:
Предшественниками народных университетов в России были различные курсы для взрослых, действовавшие в 1880–1890-х гг. А уже в начале ХХ века предметом обсуждения среди отечественной научной интеллигенции, рассматривавшей науку как одну из форм полезной деятельности на благо народа, стала идея создания народных университетов. В определенной мере это было ответом на усиление государственного давления на университеты академические, причиной которого стало увлечение учащейся молодежи политикой и массовое вовлечение ее в революционное движение (по мнению графа Н. П. Игнатьева, бывшего некоторое время министром внутренних дел Российской Империи, «три четверти государственных преступников и почти все цареубийцы» обучались в университетах). Сначала инициатива либеральной интеллигенции правительством поддержана не была, поскольку любая самоорганизация граждан воспринималась как угроза государственной стабильности. Но после революции 1905 г. правительство вынуждено было пойти на уступки, полагая, что просвещение может стать средством борьбы с революционной пропагандой: «Необходимейшим условием существования народных университетов… должна быть беспартийность и совершенный отказ от политики».
«Народные университеты предназначены не для того, чтобы создавать ученых или побуждать людей со средними способностями бросать свои занятия, которые дают им удовлетворительное обеспечение, и перейти к профессии, в которой ждет их горькое разочарование; напротив, цель их — людям, имеющим уже профессию, дать возможность понять высшие идеалы и сообщить им более благородный взгляд на свой труд».
Автор — Г.Г. Генкель, филолог-востоковед, общественный деятель одним из первых выступил с фундаментальным обоснованием идеи народных университетов. Практически все наши современные исследователи — педагоги, социологи, политологи — непременно ссылаются в своих работах на эту книгу. А в 1908 году она была популярным методическим пособием для организаторов российских народных университетов.
По Генкелю, миссия народных университетов состояла в том, чтобы привить населению «взгляд на возвышенное значение знаний», который в системе формального образования встречается все реже. А основной принцип деятельности народных университетов — побуждение человека к самообразованию:
«…дать возможность людям труда развивать свои знания и сообщить благородный взгляд на этот труд, заставить относиться к нему сознательно и укрепить уважение к каждому трудящемуся человеку».
Главное отличие народных университетов от академических высших учебных заведений заключалось в том, что они не давали систематического образования. Становясь слушателем, человек получал право учиться в том режиме, который он сочтет для себя возможным и удобным. Требования к образовательному цензу слушателей были минимальны. Обучение проходило в форме лекционных циклов, носящих популярно-просветительский характер. Занятия проходили по вечерам, после окончания рабочего дня; плата за посещение была минимальной (в среднем, двухчасовая лекция стоила от 5 до 10 копеек, что было посильно не только рабочим и мелким служащим, но также крестьянам). Пролетариат на лекциях был преобладающим элементом (в московском обществе народных университетов — почти 90 %), хотя в аудиториях встречались и служащие, и военные, и священники, и даже студенты.
«Научная трапеза знаний открыта в Народном университете для всех: все, кто желает вкусить от нее, могут прийти и брать то, что им нужно и что они могут взять в меру своего понимания и силе. И вне всякого сомнения, хотя в народном университете всем предлагается одна и та же пища, каждый выносит из его аудитории, однако, далеко не одно и то же».
В первой части книги систематизирован зарубежный опыт деятельности народных университетов, дана оценка достоинствам и недостаткам двух основных моделей этого типа учебных заведений: Кембриджской и Оксфордской. Вторая посвящена вопросам организации народных университетов в России. Начиная с 1906 года общества народных университетов создаются в Москве, Санкт-Петербурге и во многих губернских и уездных городах (к концу 1907 г. их было зарегистрировано уже 15); в 1908 успели даже провести Всероссийское совещание деятелей общественных народных университетов, собравшее около 500 участников.
К сожалению, в России стабильностью процесс создания системы высшего неформального образования не отличался: народные университеты, курсы для взрослых появлялись, исчезали, открывались другие, но тоже по большей части ненадолго. Первой из проблем было отсутствие собственных помещений для чтения лекций. Вторая проблема — финансирование. Средства на содержание народных университетов складывались из платы за лекции, частных пожертвований и средств местных органов самоуправления. Большая часть средств уходила на оплату аренды зданий, притом что лекторы часто работали бесплатно.
Слушателями лекционных курсов в народных университетах были в большинстве случаев рабочие и служащие. В народных университетах могли обучаться как мужчины, так и женщины, но женщин было значительно меньше — около 10%. Образовательный уровень слушателей был невысок. Большинство окончило 2–3 класса начальной школы, иногда среди слушателей встречались неграмотные. Программы были рассчитаны на слушателей, окончивших 4-х годичное начальное училище.
В целом по России большинство народных университетов ограничивалось организацией чтений и лекционной деятельностью. Но были и другие, называемые в обиходе «вольными школами». Одним из таких заведений был Московский городской народный университет им. А.Л. Шанявского.
Сперанский Н.В. Возникновение Московского городского народного университета им. А.Л. Шанявского : ист. справ. / Н.В. Сперанский. — М., 1913.
Брошюра написана Н.В. Сперанским — историком, педагогом, общественным деятелем, одним из лучших отечественных специалистов по истории европейской школы. Он сам принимал активное участие в организации Московского городского народного университета (имя А.Л. Шанявского было присвоено решением Московской городской думы уже после смерти основателя).
Это учебное заведение — один из самых успешных проектов подобного рода в России. Создан он был по инициативе частного лица — генерал-майора Альфонса Леоновича Шанявского, общественного деятеля, мецената, тратившего много денег на поддержание различных инициатив, касающихся народного просвещения.
Исторический очерк начинается с подробной биографии А.Л. Шанявского, истинного подвижника, главной мечтой которого было «все свои средства оставить на такое высшее учебное заведение, где могли бы свободно, без требований аттестатов зрелости учиться и мужчины, и женщины, и русские, и нерусские, одним словом, все, кто учиться желал». Шанявский умер в 1905 г., но, будучи уже тяжело больным, успел сделать для реализации своей мечты все, что было в его силах. Подписал дарственную будущему университету на собственный дом на Арбате:
«В нынешние тяжелые дни для нашей общественной жизни, признавая, что одним из скорейших способов ее обновления и оздоровления должно служить широкое распространение просвещения и привлечение симпатий народа к науке и знанию — этим источникам добра и силы, я желал бы, по возможности, оказать содействие скорейшему возникновению учреждения, удовлетворявшего потребности высшего образования, поэтому прошу ˂....˃ принять в дар дом с землей для устройства в нем Народного университета»
.
Кроме того, он завещал на устройство университета один миллион рублей (с условием организации на эти деньги народного университета по составленному им проекту не позднее трех лет после смерти завещателя).
Дело продолжила группа энтузиастов, вошедшая в попечительский совет при активном участии его вдовы — Лидии Алексеевны Шанявской, которая полностью разделяла взгляды мужа на необходимость развития народного образования. Еще до замужества Лидия Алексеевна была известна как «пионерка дела высшего образования женщин». Благодаря ее пожертвованию в 50.000 тысяч рублей были открыты женские врачебные курсы при Военном министерстве, которые позже, ее же заботами, превратились в Женский медицинский институт в Санкт-Петербурге. При этом она не была богата (после смерти отца финансовые дела семьи были сильно расстроены) и первое свое пожертвование сделала «не от своих избытков, а из последних свободных средств, которыми располагала». Да и сам Шанявский, сделавший состояние на золотодобыче уже после своей отставки с государственной службы, жертвовал средства на развитие образования на протяжении всей жизни, и тоже не от «избытков», а по душевной потребности.
Университет открылся в 1908 году. Всеми делами ведал совет попечителей, из которых половина утверждалась Городской думой, а другая половина избиралась самим советом (в состав совета входило шесть женщин, включая Л.А. Шанявскую). Отдельно существовал академический совет, ответственный за учебные программы. В начале преподавание велось по предметной системе, поделенной на два направления: естественно-исторических и общественно-юридических наук. Позже было образовано два отделения. На первом — научно-популярном — четыре года учились лица, не получившие среднего образования. На втором — академическом, равном высшему образованию — в течение трех лет слушатели по собственному выбору проходили тот или иной полный университетский курс по циклам естественных и общественно-философских дисциплин. Плата за посещение лекций — 45 рублей в год (сокращённый вариант — 30 рублей) — была достаточно доступной, правда, никаких документов об окончании курса своим выпускникам университет не выдавал.
Университет быстро набирал популярность. Лекции читались такими известными учеными, как физик Петр Лебедев, историк Вячеслав Волгин, археолог Юрий Готье, криминалист Михаил Гернет, психолог и философ Павел Блонский, биолог Николай Кольцов, химик Александр Реформаторский, геохимик и минералог Александр Ферсман и др. Даже студенты, наряду с обучением в своих академических вузах, стремились посещать лекции в народном университете, а на диспуты и семинары приходили и профессора: «...наплыв слушателей оказался так велик, что комплект, установленный для принятия на теоретический курс, был заполнен, а на практические занятия, за неимением свободных мест, далеко не все желающие могли быть зачислены» (из отчета за 1908–1909 гг.).
При университете были организованы первые библиотечные курсы. Разработчиком этого проекта стала одна из преподавательниц, выдающийся библиограф и библиотековед Л.Б. Хавкина. Кроме стандартных лекций проводились практические занятия, ознакомительные осмотры библиотек и типографий. Как отмечалось в отчете: «При курсах были организованы „показательная“ библиотека и своеобразный „библиотечный музей“, иллюстрировавшие работу заграничных и отечественных библиотек. Имелось также специальное собрание книг по библиотековедению». Все фонды и сама библиотека формировались за счет целевых даров и пожертвований.
В 1912 году университет переехал в собственное здание на Миусскую площадь. Всего там было 23 учебных класса, из них три — амфитеатры на 600, 200 и 200 человек. Остекленный колпак над большим амфитеатром был оборудован управляемой электричеством шторой, которая за несколько минут превращала светлую аудиторию в кинозал. Большой амфитеатр в то время носил название «филармоническая аудитория» — в ней часто проходили открытые концерты университетского хора учащихся и преподавателей, а также лучших московских музыкантов. Проект здания был удостоен на проведённом в 1914 году Городской управой конкурсе лучших построек II премии и серебряной медали.
Собственно, очерк Сперанского тут и заканчивается — книга издана в 1913 г. Но мы коротко дополним его историческую справку. После Октябрьской революции, в 1918 году университет был национализирован и перешел в ведение Наркомпроса. Сначала здание на Миусской площади занял Коммунистический университет им. Я.М. Свердлова, а позже с 1939 г. — там находилась Высшая партийная школа при ЦК КПСС.
Сегодня там тоже располагается высшее учебное заведение — Российский государственный гуманитарный университет, один из ведущих гуманитарных вузов России — думается, Альфонс Леонович был бы доволен.
Что касается самих народных университетов как неформальных учебных организаций, то в СССР по мере построения системы высшего профессионального образования они утрачивали свое значение и постепенно заменялись государственными вузами. Правда, в 1950-х годах народные университеты возродились, но уже как форма массовой культурно-просветительной работы (учредителем их было Всесоюзное общество «Знание»).
В настоящее время высшие народные школы для взрослых есть и в России, и за рубежом, правда, у нас они не слишком многочисленны и слишком популярны. Эти учебные заведения входят в систему неформального образования и в основном ориентированы на людей старшего возраста, которые могут таким образом компенсировать недостаток знаний и умений, полученных в прежних социально-экономических условиях, а также удовлетворить свои иные образовательные потребности. Часто их называют «университетами третьего возраста». Они не ориентированы на помощь в решении проблем, связанных с трудоустройством, а исключительно на личностное развитие, социальную адаптацию и сохранение активной жизненной позиции представителями старшего поколения. Что очень разумно, учитывая то, что проблема глобального старения населения актуальна сегодня практически для всех стран мира.
